1.Чтобы ветра тебя сынок знали,

Только воле верь, нельзя верить,

Тем кто наземь нас коней валит,

Мне наказывал старик мерин.

И от слов тех по ноздрям трепет,

Я табунщика с себя сбросил

И увёл коней домой в степи,

Хоть в степях и холодна осень.

Припев:

Ай - ай скачи скачи, ковылями жеребята нагуляют сил.

Ай - ай скачи скачи, без седла и недоуздка.

Ай - ай скачи скачи, я не мерин, а моя гнедая не кобыла.

Ай - ай скачи скачи...

2.В табуне моём добры кони

И лошадки хороши - жарки.

Под копытами земля стонет,

Истоптали всю её, жалко.

Пена розовая с губ в морды,

Взбунтовалось что-то там, в лёгких.

А табунщики народ гордый

И аркан у них такой лёгкий.

Припев:

Ай - ай скачи скачи, то не пуля кровь мою наружу отварила.

Ай - ай скачи скачи, я тавро зубами выгрыз.

Ай - ай скачи скачи, наконец-то моя шкура от клейма остыла.

Ай - ай скачи скачи...

3. Воля мыла на боках стоит.

И храпит табун, собой загнан.

Нам коням негоже спать в стойлах,

Нам свободы подавай запах.

Не успели подковать люди,

Без подков оно куда проще.

Перемелется, мука будет.

Да муки нам не возить больше.

Припев:

Ай - ай скачи скачи, ковылями жеребята нагуляют сил.

Ай - ай скачи скачи, без седла и недоуздка.

Ай - ай скачи скачи, я не мерин, а моя гнедая не кобыла.

Ай - ай скачи скачи...

Море пенилось, волны стонали,

А поручик в толпе всё прощался с конём,

Да звенели кресты и медали.

"Милый конь, милый друг,

Мой красавец Агат,

Ты прости меня, так получилось.

Я ведь тоже не рад,

Ты мне больше, чем брат,

Не забудь меня, чтоб ни случилось."

У коня по щеке прокатилась слеза,

Кони тоже ведь чувствуют горе,

Мелкой дрожью дрожал, головою кивал,

Да смотрел на свинцовое море.

Пароход прогудел, возвещая конец,

Приглашая на борт пол-России подняться,

Но никто не бежал, а поручик кричал:

"Может, всё же остаться, остаться!"

Пароход отходил, ветер северный выл,

Альбатрос над безумцами вился,

Конь рванулся им вслед, да поплыл - не доплыл,

Под тяжёлыми волнами скрылся.

Щёлкнул чёрный затвор, пуля волю узнав,

Смертным свистом по дулу промчалась -

И в горячий висок, а душа на восток...

И навеки с Россией осталась...

"Милый конь, милый друг,

Мой красавец Агат,

Ты прости меня, так получилось.

Я ведь тоже не рад,

Ты мне больше, чем брат,

Не забудь меня, чтоб ни случилось…"

В нём раскаты грома, взрыв,
В нём к бесстрашию призыв,
А потом опять тревога,
Словно просят на подмогу
Лошадиные глаза.
Снова страх, обвал, гроза,
В конском ржанье приступ страсти
Вороной калёной масти.
Конь меж ног, как бы хлыстом,
Охлаждает страсть хвостом.
Но натягивают жилы
Вулканические силы,
Радость ржёт, и ржёт печаль,
Конь, как дъявол, сатанеет
И становиться как сталь.
Выхлоп, буря, изверженье,
Приступ, ноздри, храп и стон,
И награда за терпенье -
Взлёт, астрал, освобожденье
И блаженство облегченья
Сразу в сотни тысяч тонн.

Вот такое содержанье
Услыхала в конском ржанье.

Теплое, нежное, вечно желанное,
Смелое, доброе, несколько странное,
Тихое, кроткое и осторожное,
Внешне простое, внутренне сложное.

Мило-веселое и добродушное,
Хитро-упрямое, все же послушное,
Сердцем горячее, нам непонятное.

Сильное, быстрое, часто игривое,
Томное, нервное, гордо-строптивое,
Умное, верное, очень ранимое,
Вечно и всюду нежно любимое.

Ветру и времени только подвластное,
Вольным рожденное, вечно прекрасное.

Ласковая легенда.

Одну из старинных историй
Ещё вам расскажут порой.
У самого синего моря,
Под южной зеленой горой.

Когда-то под нервное ржанье,
Под грохот обвальных камней
Наездники здесь объезжали
Чужих полоненных коней.

Хозяин в дворцовых покоях,
От рам отводя кисею,
Следил как упрямые кони
Дрались за свободу свою.

Они обозлено вздымались,
Но кровь закипала у рта,
И шеи крутые ломались
Под острым ударом хлыста.

И гасла надежда и жажда
Борьбы до последнего дня,
Пока не пригнали однажды
В табун молодого коня.

Его не согнули удары,
Угрозы смерить не смогли,
Бросал он наездников старых
На острые камни земли.

Кидался могучею грудью,
Оскалено рвал удила ...
В испуге шарахались люди
От сбитого в ноги седла.

Уже иссякало терпенье
И вот, чтобы людям помочь,
Сошла по дворцовым ступеням
Хозяина старшая дочь.

Всем девушкам гордым на зависть
Стройна, белозуба, смугла,-
Она среди юных красавиц
Наездницей лучшей была.

В расшитой жокейской одежде,
С тугим козырьком,- в серебре,-
С ладонью лежащей небрежно
На легком девичьем бедре.

Был шаг её каждый как вечность,
Как эхо взрывался в ушах.
Медлительный, нагло-беспечный
Её вызывающий шаг.

Как будто бы зная: «Не тронет,
Не смеет он тронуть меня!»-
Она положила ладони
На чуткую шею коня.

И в жизни не слышавший рядом
Пьянящего запаха рук,
Он, чуть успокоенным взглядом,
Повел осторожно вокруг.

Его воспаленную гордость
Сменил незнакомый покой,
Доверчиво дрогнула морда
Под мягкой девичьей рукой.

И вот уже пальцы на челке,
Дыханья хмельное тепло,
И плавное тело девчонки
Неслышно взметнулось в седло.

И в горы, на кручи, на скалы!..
Лишь камушек с горной тропы
Скатился прощальным сигналом
К ногам изумленной толпы.

А конь то рысцою, то рысью
Бежал, усмиренный, вперед,
На самые горные выси,
До самых Байдарских ворот.

С разметанной по ветру гривой,
С огнем благодарным в крови
Он нёс свою ношу счастливо,
Как сладкую ношу любви.

Она и защитницей будет,
Не бросит в любую грозу,
А злые недобрые люди
Пускай остаются внизу.

Дорога всё дальше летела,
Всё круче дорога вилась...
Ах, как же девчонке хотелось
Почувствовать полную власть

Над этой пленённою силой,
Над дикостью этой немой,
Особо, победно-красиво
Сегодня вернуться домой.

От пояса взмахом коротким
Отдернула руку она,
И взвизгнула острая плетка
Над самым лицом скакуна...

Гортанное вырвалось ржанье
Над узкой дорогой крутой,
И конь заметался - ужален
Обманной её добротой.

Ударился в скалы... С ударом
Кровавая струйка - на лоб...
Почти обезумевший, ярый
Он вырвался, вышел в галоп.

Подальше от ласки жестокой,
От фальши на этой земле
К такой же, как он одинокой
И гордой отвесной скале.

Он высек из камня - как вызов
Последние искры огня,
И люди увидели снизу
Летящего в небе коня ...

Не двигались горы веками,
Но дрогнули горы на миг,
Когда раскололся о камень
Просительный девичий крик.

Никто не нашел их могилы.
Отец поседел в этот день.
Ночами печально бродила
В горах одинокая тень.

Велел он, чтоб память оставить,
Сберечь её вечно живой,
Высокую церковь поставить
На этой горе роковой.

Стою я под церковью старой.
На Чёрное море смотрю
Какая-то юная пара
Вечернюю ловит зарю.

И шепчется тихо о чём-то,
Но мне и не важно - о чём
Я вижу, как мягко девчонка
К парнишке прильнула плечом.

А мне всё предания снятся,
И конь тот, и чёлка в крови...
О, дай им уменья подняться
В высокую гору любви.

Пока что они у подножья
Поймут ли они до поры,
Каким надо быть осторожным
У этой высокой горы.

Хотя уже давно повыпадали зубы,

И нечем прикусить натянутой узды,

И кровью запеклись потресканные губы

Теперь они косят тоской налитый глаз

На мимо проносящуюся тройку

И вспоминают свой высокий час,

Когда могли вот также мчаться бойко.

Теснимые к обочине дорог,

Ослабли и плетутся еле - еле..

А ведь когда - то не жалея ног,

Галопом по ухабам в степь летели.

И если Вам случиться в добрый час

В пыли найти лежащую подкову,

Неспешно и тепло подумайте о нас,

Оставивших свой знак для поколений

Где упирая ноги в колкий снег,

Тяжелый воз своей судьбы мы тянем,

Благословляя ваш азартный бег,

Простор гудит призывным нашим ржанием:

Нет , кони старые не портят борозды

По крутым по бокам вороного

Месяц блещет, вовсю озарил!

Конь! Поведай мне доброе слово!

В сказках конь с седоком говорил!

Ох, и лес-то велик и спокоен!

Ох, и ночь-то глубоко синя!

Да и я безмятежно настроен...

Конь, голубчик! Побалуй меня!

Ты скажи, что за девицей едем;

Что она, прикрываясь фатой,

Ждёт... глаза проглядит... Нет! Мы бредим,

И никто-то не ждёт нас с тобой!

Конь не молвит мне доброго слова!

Это сказка, чтоб конь говорил!

Но зачем же бока вороного

Месяц блеском таким озарил?

На море буря разыгралась

И всё вокруг перемешалось.

Злится бешено волна

И, со страшной силой нарастая,

Быстро гонится она

За несчастным, за пропавшим

В море жеребёнком.

Что же делает она?

За что набросилась волна

На несчастного коня?

И, милый, бедный конь

От волны ужасной уплывая,

Вспоминает жизнь недолгую свою.

Как родился он,

Милый рыжий конь,

В тех местах, где волен ветер,

Где нету человека.

Где был лишь он и мама,

Где солнце его обогревало.

Но однажды на заре,

Тогда всё было словно в пелене,

Появился он.

Всё лошади бешено заржали

И куда-то поскакали.

И он, прекрасный рыжий конь,

Испугавшись того,

Кто преследовал его,

Вперёд рванулся, к табуну.

И в беге быстром, в бешеном скаку

Грива рыжая развивалась на ветру.

И ноги быстрые несли его туда,

Где ждала его злодейка западня:

Здесь тихо спала

И ожидала коня

Бездна крутая,

Пропасть большая.

Заржал несчастный конь,

Но было поздно:

На шее у коня

Оказалась крепкая петля.

И повели коня туда,

Где в мучительной неволе

В неведенье и горе

Ожидали часа своего

Ещё десяток лошадей.

Но разве смерится конь

С неволей и кнутом?

Нет! Никогда!

И вот ночь в неволе проведя,

Решил конь для себя,

Что не будет он рабом.

Что того,

Кто захомутал его,

Он обманет

И вернётся туда,

Где воля!

Где родился он! Сильный! Молодой!

Ночь прошла.

И пришёл тогда

Тот, кто отнял волю.

Кто гнал его, молодого коня,

К краю пропасти, к краю конца.

И снова засвистела петля,

Снова ужас и испуг одолели коня.

С силой потащили коня туда,

Где зеленела трава.

Солнце ослепило глаза,

Холодный ветер окутал коня.

И в этот самый момент

Вдруг увидел человек

Блеск копыт

И упал человек.

Быстрый конь, про все на свете забывая,

Помчался вперёд, ничего вокруг не замечая.

Он долго бежал, он долго скакал.

И без сил оставшись,

Упал.

Очнулся рыжий конь

И услышал плеск бушующих волн.

Не знает бедный конь,

Как в море оказался.

А волны своё творят,

Они гонятся за ним

И догнать его норовят.

Силы коня покидают,

Конь рыжий погибает.

Но не жалеет рыжий конь

О том, что он сбежал,

Что вырвался из рабства

И свободным стал.

Ведь давно известно,

Что для вольного коня

Лучше на воле умереть,

Погибнуть дома,

Чем жизнь долгую

Прожить в неволе.